Процесс «антисоветского право-троцкистского блока»
Как уже указывалось выше, приблизительно в 1933 году в СССР образовался блок антисоветских подпольных контрреволюционных организаций, в который вошли правые, троцкисты, зиновьевцы, меньшевики, эсеры и буржуазные националисты. Этот блок был создан по заданию ряда иностранных разведок, агентами коих являлись руководящие участники заговора против Советской власти. Славная советская разведка разоблачила заговор, целью которого было свержение Советской власти и восстановление власти помещиков и капиталистов с помощью вооруженной интервенции. Дело участников «антисоветского право-троцкистского блока» было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2–13 марта 1938 года в Москве.
Большинство обвиняемых по делу заговорщической группы «право-троцкистского блока» на протяжении значительного периода времени было тесно связано с иностранными разведками. Шпионская деятельность основного вдохновителя заговора Л. Троцкого и его связь с иностранными разведками до 1933 года, так же как и его ближайших сподручных — Крестинского, Розенгольца и Раковского, были уже изложены выше.
После 1933 года шпионские связи троцкистов расширяются еще больше. Матерые троцкисты Юренев и Богомолов, пробравшись на посты полпредов в Японии и Китае, по заданию Троцкого вступают в преступную, изменническую связь с японской и английской разведками.
Раковский был завербован японской разведкой в 1934 году, во время его пребывания в Токио во главе советской делегации на международной конференции общества Красного Креста. Для связи с японской разведкой Раковский привлек секретаря делегации доктора Найда, который также принадлежал к подпольной троцкистской контрреволюционной организации. В установлении связи с японской разведкой Раковокому деятельно помогал Юренев. Обслуживая одновременно английскую и японскую разведки, Юренев находился в крайне неудобном положении, поскольку между Японией и Англией возник антагонизм по китайскому вопросу.
Раковский по этому поводу показал:
«О всех моих разговорах я ставил также в известность и Юренева... Юренева сильно смущало одно обстоятельство. «Мы, — говорит, — очутились в таком переплете, что иногда не знаешь, как себя вести. Боишься, как бы, удовлетворив одного из наших контрагентов, не обидеть другого. Вот теперь, например, возникает антагонизм между Англией и Японией в китайском вопросе, а нам приходится иметь связь и с английской, и с японской разведками...»
Возвратившись в Москву, Раковский продолжал через Найда поддерживать связь с японской разведкой. «В течение 1935 и первой половины 1936 года, — говорил в своих показаниях Раковский, — я передал через Найда японской разведке пять сообщений. Я передавал о влиянии отмены карточной системы на уровень заработной платы, о состоянии колхозов, о выполнении промфинплана. Изложение и выводы сознательно делались резко пессимистическими, в сгущенных черных красках. Я это делал для того, чтобы поощрять аппетиты агрессоров».
Когда Раковский в 1934 году возвратился в Москву из ссылки, с ним восстановила связь английская разведка. Произошло это следующим образом. В Москву приехала леди Пейджет, знакомая Раковского, известная английская филантропка и по совместительству агент «Интеллидженс сервис». Во время войны 1914–1918 годоав она содержала в Киеве госпиталь. Увидев в Москве Раковского, эта «филантропка» напомнила ему о необходимости возобновить прерванную связь с «Интеллидженс сервис».
Вскоре Раковский передал английской разведке анализ проекта новой Конституции СССР с заведомо отрицательной оценкой.
Крестинский, занимавший в то время пост зам. наркома по иностранным делам, также продолжал выполнять задания своих зарубежных хозяев.
Особую активность в отношении выполнения заданий разведки проявил участник заговора Чернов. Он был завербован в 1928 году, когда проходил курс лечения в Германии. Вербовке Чернова усердно помогали его бывшие единомышленники по партии меньшевиков, проживавшие в Германии. Обстановка, в которой происходила вербовка Чернова, дает полную возможность утверждать, что меньшевики в целом и в частности их лидеры состоят на службе иностранных разведок. В своих показаниях обвиняемый Чернов говорил, что для него абсолютно ясно было, что вербовка его, которая происходила в Германии, организовывалась этой иностранной разведкой при полном содействии самого Дана и при участии Дана и что сам Дан безусловно является агентом разведки.
Когда Чернов получил назначение в Комитет заготовок, к нему явился его старый товарищ по меньшевистской организации в Иванове — Райвид, работавший в Наркоминделе. Райвид оказался резидентом одной иностранной разведки, и ему было поручено возобновить связь с Черновым.
Особенно широкий размах шпионско-вредительская работа Чернова приобретает после его назначения в Наркомзем. Программа подрывной деятельности, составленная Черновым совместно с Райвидом, заключала в себе вредительство по семенам, по севообороту, по машинно-тракторным станциям, по животноводству.
«В части, касающейся семян, мы включили в свою программу — запутать семенное дело, смешать сортовые семена и тем самым понизить урожайность в стране. В части, связанной с севооборотом, путем неправильного планирования посевных площадей поставить колхозное крестьянство в такое положение, при котором колхозники фактически не могли бы осуществлять правильный севооборот и были бы вынуждены занимать под посевы луга и пастбища. Это должно было привести к уменьшению урожая в стране и вместе с тем вызывало бы озлобление крестьян, которые никак не могут понять, почему их заставляют распахивать луга и пастбища, когда колхозы хотят развивать животноводство и нужна кормовая база.
Что касается МТС, то здесь была поставлена задача — выводить из строя тракторы, комбайны, сельскохозяйственные машины, запутать финансовое хозяйство МТС, для чего сажать во главе МТС людей негодных, провинившихся и прежде всего членов нашей правой организации.
В части животноводства были поставлены задачи — вырезать племенных производителей, добиваться большего падежа скота, не давать развиваться кормовой базе, особенно использовать для падежа скота искусственное заражение скота различного рода бактериями». (Показания обвиняемого Чернова.)
Результаты преступной деятельности Чернова чудовищны. Вот что рассказал об этом сам обвиняемый Чернов на процессе «право-троцкистского блока»:
«Мною были проведены следующие диверсионные акты. Для того чтобы добиться падежа скота в Восточной Сибири, я предложил начальнику Ветеринарного управления Гинзбургу, участнику организации правых, а через него начальнику Ветеринарного снабжения, также участнику организации правых, не завозить противоязвенные биопрепараты в Восточную Сибирь, зная о том, что в Восточной Сибири очень опасно по части сибирской язвы. Препараты эти туда завезены не были. Подготовка эта велась в 1935 году, и когда весной 1936 года там вспыхнула сибирская язва, то оказалось, что действительно препараты туда завезены не были и тем самым было погублено — я точно не могу сказать, — во всяком случае, больше 25 000 лошадей.
Второе. Я поручил Гинзбургу и заведующему бактериологическим отделом Бояршинову произвести искусственное заражение в Ленинградской области свиней рожей, а в Воронежской и Азово-Черноморском крае — чумой. Выбрал я эти две бактерии потому, что прививки эти производятся свиньям не убитыми микробами, а живыми, только ослабленными. Поэтому технически организовать искусственное заражение было довольно просто. Во-вторых, потому, что по этим двум болезням существует правильный порядок, при котором в случае заболевания чумой в той или иной местности подлежит поголовной прививке все находящееся в этой местности поголовье свиней. Это давало возможность сразу придать массовый характер этому заболеванию...
Трудно оценить результаты, но во всяком случае нужно считать, что благодаря этому диверсионному акту было погублено несколько десятков тысяч свиней».
За свое предательство Чернов получил от иностранной разведки около 150 тысяч советскими рублями и 30 тысяч немецкими марками.
Обвиняемый Шарангович, в порядке обмена политзаключенными, был переброшен польской разведкой в СССР в 1921 году, после заключения мира с Польшей. Завербован он был агентом польской дефензивы Вноровским, пробравшимся на работу в полпредство СССР в Варшаве. Приехав в Белоруссию, Шарангович получил назначение на должность старшего помощника прокурора БССР. Здесь он связался с резидентами польской разведки, сначала с Богуцким, а затем Славянским, и по их указаниям повел шпионскую работу. Временно прервавшаяся связь, вследствие отъезда Шаранговича в 1926 году в Сибирь, вновь возобновилась после его возвращения в Белоруссию в 1932 году.
На этот раз с Шаранговичем установил связь польский консул в Минске. Шарангович передал польской разведке ряд секретных сведений. К тому времени Шарангович вступил в белорусскую контрреволюционную националистическую подпольную организацию.
Эта организация была связана с московским центром правых, получала от него директивы, персонально от Рыкова и Бухарина.
По указаниям польской разведки, под руководством Шаранговича была развернута большая вредительско-диверсионная работа в области сельского хозяйства и промышленности Белоруссии.
«Мы организовали выходы из колхозов. Затем мы запутывали посевные площади. Суть этого дела заключалась в том, что мы давали одним районам такие посевные площади, которые они не могли освоить; другим районам, имевшим большие площади для посева, наоборот, давали уменьшенные задания. Кроме того, мы организовали срыв хлебозаготовок». (Из показаний обвиняемого Шаранговича.)
Стремясь подорвать коневодство, имеющее в условиях Белоруссии огромное оборонное значение, Шарангович и К° заразили в 1936 году лошадей анемией. В результате этой диверсии пало около 30 тысяч лошадей. Это преступление было совершено по прямой директиве московского центра правых — Бухарина, Рыкова.
С неменьшей активностью и размахом польские диверсанты занимались вредительством в промышленности Белоруссии и на ее культурном фронте. По этому поводу обвиняемый Шарангович показал:
«В области промышленности вредительство охватило такие объекты, как торф. Торф как топливная база для энергетики Белоруссии имеет очень большое значение, а поэтому подрыв этой топливной базы вел к подрыву всех отраслей промышленности.
Энергетика. Здесь главным образом внимание концентрировалось в отношении Белгрэса, который снабжает промышленность Витебска, Орши, Могилева. Здесь топливо не подвозилось своевременно. Тормозилось строительство. Конкретно беру Кричевский цементный завод, Оршанский льнокомбинат, Могилевский труболитейный завод...»
(выделено мной — АЛ)
Минаев В. Подрывная работа иностранных разведок в СССР. (Часть первая). — М.: Воениздат НКО СССР, 1940. — 216 с. / Под редакцией И. Ерухимовича.
Продолжение следует
/////////////////////////////////////////////
Перед нами сейчас - коварный и опасный мошенник, расист, лжец и фашист Дональд Трамп, порочный Конгресс, нацистские ФБР - ЦРУ, кровавые милитаристы США и НАТО >>> а также и лживые, вредоносные американские СМ»И».
/////////////////////////////////////////////
Правительство США жестоко нарушало мои права человека при проведении кампании террора, которая заставила меня покинуть свою родину и получить политическое убежище в СССР. См. книгу «Безмолвный террор — История политических гонений на семью в США» - "Silent Terror: One family's history of political persecution in the United States» - arnoldlockshin.wordpress.com
Правительство США еще нарушает мои права, в течении 14 лет отказывается от выплаты причитающейся мне пенсии по старости. Властители США воруют пенсию!!
ФСБ - Федеральная служба «безопасности» России - вслед за позорным, предавшим страну предшественником КГБ, мерзко выполняет приказы секретного, кровавого хозяина (boss) - американского ЦРУ (CIA). Среди таких «задач» - мне запретить выступать в СМИ и не пропускать большинства отправленных мне комментариев. А это далеко не всё...
Арнольд Локшин, политэмигрант из США
BANNED – ЗАПРЕЩЕНО!!
ЦРУ - ФСБ забанили все мои посты и комментарии в Вконтакте!
… и в Макспарке!
Как уже указывалось выше, приблизительно в 1933 году в СССР образовался блок антисоветских подпольных контрреволюционных организаций, в который вошли правые, троцкисты, зиновьевцы, меньшевики, эсеры и буржуазные националисты. Этот блок был создан по заданию ряда иностранных разведок, агентами коих являлись руководящие участники заговора против Советской власти. Славная советская разведка разоблачила заговор, целью которого было свержение Советской власти и восстановление власти помещиков и капиталистов с помощью вооруженной интервенции. Дело участников «антисоветского право-троцкистского блока» было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2–13 марта 1938 года в Москве.
Большинство обвиняемых по делу заговорщической группы «право-троцкистского блока» на протяжении значительного периода времени было тесно связано с иностранными разведками. Шпионская деятельность основного вдохновителя заговора Л. Троцкого и его связь с иностранными разведками до 1933 года, так же как и его ближайших сподручных — Крестинского, Розенгольца и Раковского, были уже изложены выше.
После 1933 года шпионские связи троцкистов расширяются еще больше. Матерые троцкисты Юренев и Богомолов, пробравшись на посты полпредов в Японии и Китае, по заданию Троцкого вступают в преступную, изменническую связь с японской и английской разведками.
Раковский был завербован японской разведкой в 1934 году, во время его пребывания в Токио во главе советской делегации на международной конференции общества Красного Креста. Для связи с японской разведкой Раковский привлек секретаря делегации доктора Найда, который также принадлежал к подпольной троцкистской контрреволюционной организации. В установлении связи с японской разведкой Раковокому деятельно помогал Юренев. Обслуживая одновременно английскую и японскую разведки, Юренев находился в крайне неудобном положении, поскольку между Японией и Англией возник антагонизм по китайскому вопросу.
Раковский по этому поводу показал:
«О всех моих разговорах я ставил также в известность и Юренева... Юренева сильно смущало одно обстоятельство. «Мы, — говорит, — очутились в таком переплете, что иногда не знаешь, как себя вести. Боишься, как бы, удовлетворив одного из наших контрагентов, не обидеть другого. Вот теперь, например, возникает антагонизм между Англией и Японией в китайском вопросе, а нам приходится иметь связь и с английской, и с японской разведками...»
Возвратившись в Москву, Раковский продолжал через Найда поддерживать связь с японской разведкой. «В течение 1935 и первой половины 1936 года, — говорил в своих показаниях Раковский, — я передал через Найда японской разведке пять сообщений. Я передавал о влиянии отмены карточной системы на уровень заработной платы, о состоянии колхозов, о выполнении промфинплана. Изложение и выводы сознательно делались резко пессимистическими, в сгущенных черных красках. Я это делал для того, чтобы поощрять аппетиты агрессоров».
Когда Раковский в 1934 году возвратился в Москву из ссылки, с ним восстановила связь английская разведка. Произошло это следующим образом. В Москву приехала леди Пейджет, знакомая Раковского, известная английская филантропка и по совместительству агент «Интеллидженс сервис». Во время войны 1914–1918 годоав она содержала в Киеве госпиталь. Увидев в Москве Раковского, эта «филантропка» напомнила ему о необходимости возобновить прерванную связь с «Интеллидженс сервис».
Вскоре Раковский передал английской разведке анализ проекта новой Конституции СССР с заведомо отрицательной оценкой.
Крестинский, занимавший в то время пост зам. наркома по иностранным делам, также продолжал выполнять задания своих зарубежных хозяев.
Особую активность в отношении выполнения заданий разведки проявил участник заговора Чернов. Он был завербован в 1928 году, когда проходил курс лечения в Германии. Вербовке Чернова усердно помогали его бывшие единомышленники по партии меньшевиков, проживавшие в Германии. Обстановка, в которой происходила вербовка Чернова, дает полную возможность утверждать, что меньшевики в целом и в частности их лидеры состоят на службе иностранных разведок. В своих показаниях обвиняемый Чернов говорил, что для него абсолютно ясно было, что вербовка его, которая происходила в Германии, организовывалась этой иностранной разведкой при полном содействии самого Дана и при участии Дана и что сам Дан безусловно является агентом разведки.
Когда Чернов получил назначение в Комитет заготовок, к нему явился его старый товарищ по меньшевистской организации в Иванове — Райвид, работавший в Наркоминделе. Райвид оказался резидентом одной иностранной разведки, и ему было поручено возобновить связь с Черновым.
Особенно широкий размах шпионско-вредительская работа Чернова приобретает после его назначения в Наркомзем. Программа подрывной деятельности, составленная Черновым совместно с Райвидом, заключала в себе вредительство по семенам, по севообороту, по машинно-тракторным станциям, по животноводству.
«В части, касающейся семян, мы включили в свою программу — запутать семенное дело, смешать сортовые семена и тем самым понизить урожайность в стране. В части, связанной с севооборотом, путем неправильного планирования посевных площадей поставить колхозное крестьянство в такое положение, при котором колхозники фактически не могли бы осуществлять правильный севооборот и были бы вынуждены занимать под посевы луга и пастбища. Это должно было привести к уменьшению урожая в стране и вместе с тем вызывало бы озлобление крестьян, которые никак не могут понять, почему их заставляют распахивать луга и пастбища, когда колхозы хотят развивать животноводство и нужна кормовая база.
Что касается МТС, то здесь была поставлена задача — выводить из строя тракторы, комбайны, сельскохозяйственные машины, запутать финансовое хозяйство МТС, для чего сажать во главе МТС людей негодных, провинившихся и прежде всего членов нашей правой организации.
В части животноводства были поставлены задачи — вырезать племенных производителей, добиваться большего падежа скота, не давать развиваться кормовой базе, особенно использовать для падежа скота искусственное заражение скота различного рода бактериями». (Показания обвиняемого Чернова.)
Результаты преступной деятельности Чернова чудовищны. Вот что рассказал об этом сам обвиняемый Чернов на процессе «право-троцкистского блока»:
«Мною были проведены следующие диверсионные акты. Для того чтобы добиться падежа скота в Восточной Сибири, я предложил начальнику Ветеринарного управления Гинзбургу, участнику организации правых, а через него начальнику Ветеринарного снабжения, также участнику организации правых, не завозить противоязвенные биопрепараты в Восточную Сибирь, зная о том, что в Восточной Сибири очень опасно по части сибирской язвы. Препараты эти туда завезены не были. Подготовка эта велась в 1935 году, и когда весной 1936 года там вспыхнула сибирская язва, то оказалось, что действительно препараты туда завезены не были и тем самым было погублено — я точно не могу сказать, — во всяком случае, больше 25 000 лошадей.
Второе. Я поручил Гинзбургу и заведующему бактериологическим отделом Бояршинову произвести искусственное заражение в Ленинградской области свиней рожей, а в Воронежской и Азово-Черноморском крае — чумой. Выбрал я эти две бактерии потому, что прививки эти производятся свиньям не убитыми микробами, а живыми, только ослабленными. Поэтому технически организовать искусственное заражение было довольно просто. Во-вторых, потому, что по этим двум болезням существует правильный порядок, при котором в случае заболевания чумой в той или иной местности подлежит поголовной прививке все находящееся в этой местности поголовье свиней. Это давало возможность сразу придать массовый характер этому заболеванию...
Трудно оценить результаты, но во всяком случае нужно считать, что благодаря этому диверсионному акту было погублено несколько десятков тысяч свиней».
За свое предательство Чернов получил от иностранной разведки около 150 тысяч советскими рублями и 30 тысяч немецкими марками.
Обвиняемый Шарангович, в порядке обмена политзаключенными, был переброшен польской разведкой в СССР в 1921 году, после заключения мира с Польшей. Завербован он был агентом польской дефензивы Вноровским, пробравшимся на работу в полпредство СССР в Варшаве. Приехав в Белоруссию, Шарангович получил назначение на должность старшего помощника прокурора БССР. Здесь он связался с резидентами польской разведки, сначала с Богуцким, а затем Славянским, и по их указаниям повел шпионскую работу. Временно прервавшаяся связь, вследствие отъезда Шаранговича в 1926 году в Сибирь, вновь возобновилась после его возвращения в Белоруссию в 1932 году.
На этот раз с Шаранговичем установил связь польский консул в Минске. Шарангович передал польской разведке ряд секретных сведений. К тому времени Шарангович вступил в белорусскую контрреволюционную националистическую подпольную организацию.
Эта организация была связана с московским центром правых, получала от него директивы, персонально от Рыкова и Бухарина.
По указаниям польской разведки, под руководством Шаранговича была развернута большая вредительско-диверсионная работа в области сельского хозяйства и промышленности Белоруссии.
«Мы организовали выходы из колхозов. Затем мы запутывали посевные площади. Суть этого дела заключалась в том, что мы давали одним районам такие посевные площади, которые они не могли освоить; другим районам, имевшим большие площади для посева, наоборот, давали уменьшенные задания. Кроме того, мы организовали срыв хлебозаготовок». (Из показаний обвиняемого Шаранговича.)
Стремясь подорвать коневодство, имеющее в условиях Белоруссии огромное оборонное значение, Шарангович и К° заразили в 1936 году лошадей анемией. В результате этой диверсии пало около 30 тысяч лошадей. Это преступление было совершено по прямой директиве московского центра правых — Бухарина, Рыкова.
С неменьшей активностью и размахом польские диверсанты занимались вредительством в промышленности Белоруссии и на ее культурном фронте. По этому поводу обвиняемый Шарангович показал:
«В области промышленности вредительство охватило такие объекты, как торф. Торф как топливная база для энергетики Белоруссии имеет очень большое значение, а поэтому подрыв этой топливной базы вел к подрыву всех отраслей промышленности.
Энергетика. Здесь главным образом внимание концентрировалось в отношении Белгрэса, который снабжает промышленность Витебска, Орши, Могилева. Здесь топливо не подвозилось своевременно. Тормозилось строительство. Конкретно беру Кричевский цементный завод, Оршанский льнокомбинат, Могилевский труболитейный завод...»
(выделено мной — АЛ)
Минаев В. Подрывная работа иностранных разведок в СССР. (Часть первая). — М.: Воениздат НКО СССР, 1940. — 216 с. / Под редакцией И. Ерухимовича.
Продолжение следует
/////////////////////////////////////////////
Перед нами сейчас - коварный и опасный мошенник, расист, лжец и фашист Дональд Трамп, порочный Конгресс, нацистские ФБР - ЦРУ, кровавые милитаристы США и НАТО >>> а также и лживые, вредоносные американские СМ»И».
/////////////////////////////////////////////
Правительство США жестоко нарушало мои права человека при проведении кампании террора, которая заставила меня покинуть свою родину и получить политическое убежище в СССР. См. книгу «Безмолвный террор — История политических гонений на семью в США» - "Silent Terror: One family's history of political persecution in the United States» - arnoldlockshin.wordpress.com
Правительство США еще нарушает мои права, в течении 14 лет отказывается от выплаты причитающейся мне пенсии по старости. Властители США воруют пенсию!!
ФСБ - Федеральная служба «безопасности» России - вслед за позорным, предавшим страну предшественником КГБ, мерзко выполняет приказы секретного, кровавого хозяина (boss) - американского ЦРУ (CIA). Среди таких «задач» - мне запретить выступать в СМИ и не пропускать большинства отправленных мне комментариев. А это далеко не всё...
Арнольд Локшин, политэмигрант из США
BANNED – ЗАПРЕЩЕНО!!
ЦРУ - ФСБ забанили все мои посты и комментарии в Вконтакте!
… и в Макспарке!